“O que é a arte?”

“A principal particularidade da sensação estética é que o receptor se funde de tal modo com o artista que lhe parece que o objeto percebido não foi feito por outra pessoa, mas por ele mesmo (o receptor), e que tudo o que esse objeto expressa é exatamente o que ele gostaria de expressar há muito tempo. A verdadeira obra de arte faz com que na consciência do receptor se elimine a divisão entre ele e o artista, e não só entre ele e o artista, mas entre ele e todas as pessoas que entram em contato com a mesma obra de arte. E nessa libertação da pessoa de seu isolamento de outras pessoas, de sua solidão, nessa fusão de um indivíduo com outros, está a principal força atrativa e característica da arte”.

Liev Tolstói 

Арсений Тарковский Стихи

Перевод Софии Юсифпольской-Цилосани

и Джорда Рюкерта

Я учился траве, раскрывая тетрадь,

И трава начинала, как флейта, звучать.

Я ловил соответствие звука и цвета,

И когда запевала свой гимн стрекоза,

Меж зеленых ладов проходя, как комета,

Я-то знал, что любая росинка - слеза.

Знал, что в каждой фасетке огромного ока,

В каждой радуге яркострекочущих крыл

Обитает горящее слово пророка,

И Адамову тайну я чудом открыл.

Я любил свой мучительный труд, эту кладку

Слов, скрепленных их собственным светом,

загадку

Смутных чувств и простую разгадку ума,

В слове п р а в д а мне виделась правда сама,

Был язык мой правдив, как спектральный

анализ,

А слова у меня под ногами валялись.

И еще я скажу: собеседник мой прав,

В четверть шума я слышал, в полсвета я

видел,

Но зато не унизив ни близких, ни трав,

Равнодушием отчей земли не обидел,

И пока на земле я работал, приняв

Дар студеной воды и пахучего хлеба,

Надо мною стояло бездонное небо,

Звезды падали мне на рукав.

1956

I studied the grass, opening my notebook,

And the grass began resounding like a flute,

I caught the correspondences of sound and color

And when the dragon-fly began its hymn

Moving through the green tones like a comet,

I grasped that any dewdrop is a tear,

That in every facet of its giant eye

In each rainbow of its brightly rustling wings

The burning word of the prophet dwells

And uncovered by wonder the mystery of

Adam.

I loved my torturous labor, this masonry of

Words bound by their own light,

the riddle

Of vague feelings and the simple answer of the

mind.

In the word 'truth' I perceived the truth itself.

My language was truthful like spectral analysis

And the words lazed there just beneath my feet.

And I would also say: my interlocutor's correct,

I heard a quarter of the noise, saw half the light.

Yet I humbled neither my loved ones nor grass

Nor did I insult the earth with an indifference.

And while I was laboring on the earth, accepting

Its gift of cool water and fragrant bread,

The fathomless sky stood above me –

And stars were falling on my sleeve.

1956

Arseni tarkovsky poemas

Tradução de Sofia yusifpolʹskoy-Tsilosani

E JORDA RYUKERTA